Название свое — чешуекрылые — они получили благодаря строению своих крыльев. Оказывается, давным-давно предки нынешних бабочек не имели никаких крыльев и, соответственно, летать не умели. Вместо крыльев у древних бабочек на были специальные наросты, защищающие дыхательные щели.

Но эволюция приняла решение запустить этих странных существ в воздух, поэтому начала отращивать эти наросты, постепенно превращая их в крылья.

Многие бабочки имеют умную раскраску — сверху крыло яркое и броское, снизу — однотонное, темное. Нетрудно догадаться, что при взгляде на бабочку сверху ее пестрая раскраска служит камуфляжем на фоне пестрых цветущих лугов. Ну а в состоянии покоя, сидя, бабочка складывает крылья, обращая к потенциальному хищнику нижнюю сторону крыльев — менее приметную.

Другое дело — бабочка Калиго, так называемая бабочка-сова. При приближении особо голодной птицы она распахивает свои крылья и поворачивается в сторону приближающегося хищника — в таком положении окрас ее крыльев чем-то напоминает совиную голову, на которую никакая здравомыслящая насекомоядная птичка нападать не станет.

Бабочка-сова:

Лесная Нимфа она же Рисовая Бумага принимает солнечные ванны:

Всем известно, что бабочки живут недолго — некоторые всего 1-2 дня. За этот короткий период им надо успеть наесться нектара, спариться, отложить яйца, ну и, конечно, попорхать в лучах солнца.

Это Common Mormon в наших русскоязычных краях почему-то получил имя Парусник Полит, хотя дословный перевод — Мормон Обыкновенный — не случаен. Самки этого вида, обнаруженного на индийских просторах, бывают трех раскрасок, благодаря чему создается впечатление, что самец может спариваться с несколькими разными видами. Остроумный энтомолог, не долго думая, окрестил этих бабочек мормонами, у которых многоженство в почете:

Гиполимнас болина поссорилась с соседкой:

Несмотря на кажущуюся красоту, при ближайшем рассмотрении бабочки оказываются достаточно страшными и некрасивыми созданиями — сказывается принадлежность к классу насекомых. Хоботок, усики и пучеглазая голова так и просятся на большой экран в фильм про инопланетных пришельцев. Длина хоботка — не повод для гордости, а эволюционно объясняемый параметр: она зависит от глубины цветка, являющегося основным в меню данного вида. Не знаю, чем питается бражник амфимоя Уолкера, но его хобот достигает 25 сантиметров!

Многие чешуекрылые из тропических регионов предпочитают цветам фрукты, особенно слегка подгнившие. Но чрезмерное потребление цитрусового алкоголя может приводить к серьезным проблемам со здоровьем, например, к правосторонним деформациям носа хобота.

И этот товарищ, похоже, не рассчитал свою норму. Или просто смешал разные нектары, что (как известно еще со студенческих времен) делать ни в коем случае нельзя:

Зрение у бабочек не очень хорошее (хорошо видят движущиеся яркие объекты, хуже различают неподвижные), но достаточно уникальное. Как и многие насекомые, бабочки обладают фасеточными органами зрения, где каждый глаз — это сотни, а то и тысячи маленьких глазков, работающих над обработкой зрительных образов. Не воспринимая красный цвет, порхатые различают невидимую нам ультрафиолетовую часть спектра.

Очередной представитель вида «хочу быть совой» подглядывает из-за листочка за Рисовой Бумагой (см. выше), принимающей ультрафиолетовую ванну:

Кстати, эта самая Морфо Пелеида — крайне вредная бабочка. Яркий синий окрас бросается в глаза сразу же. Но вот, чтобы запечатлеть ее, мне пришлось немало побегать по оранжерее, преследуя бедных, ничего не понимающих бабочек. В то время, как их сородичи, напорхавшись, усаживались на листья и ветки и принимали живописные позы, эти непоседы не задерживались на одном месте более, чем на секунду. Ну тот калека с надломанным крылом, что бежал наперегонки с перепелкой — не в счет.

Редкий кадр — Морфо Пелеида никуда не летит. Вид сзади:

Редкий кадр — Морфо Пелеида никуда не летит и даже не собирается. Вид сверху и сзади:

Вот! Вот она — Зебровая амадина — проще говоря, австралийский воробей. Просто не могу не процитировать две-три строчки из Википедии, которые очень тонко характеризуют эту красивую птичку и будут понятны любому среднестатистическому орнитологу-любителю. Остальные могут просто пропустить следующий абзац.

Геном зебровой амадины содержит 18 447 генов, из которых 17 475 кодируют белки. Активность 807 генов существенно меняется, когда птица поёт. По 10 хромосомам рассеяно 15 фрагментов вируса из группы гепаднавирусов (Hepadnaviridae), поразившего геном птицы в промежуток от 19 до 40 млн. лет назад.

Даже вообще не разбирающийся в птицах читатель на следующей фотографии обнаружит признаки наличия гепаднавируса у этой самки, которая с большим интересом наблюдает за бесформенным и размытым пучком перьев на худеньких ножках. «И это мой муж?» читается немой вопрос в глазах у несчастной амадины:

Бабочковая оранжерея — это не просто зоопарк чешуекрылых. Местные жители здесь активно изучаются и используются для опытов науки. Вот тут выращивают будущих научных сотрудников:

Данаида хризипп (Danaus chrysippus) в английской версии называется гораздо интереснее — Тигр Обыкновенный или Африканский Монарх. Правда, в ее поведении ничего тигриного, а тем более королевского, я не нашел. Мало того, что эта бабочка пропитана каким-то невкусными алкалоидами, впитанными в тело еще на личиночной стадии, и делающими ее абсолютно несъедобной и невкусной. Так она еще и умеет притворяться дохлой. Если какой-то неразборчивый в еде хищник таки попробует ее атаковать, бабочка сразу падает замертво и начинает вонять источать крайне неприятный запах, отбивающий у бабочкоеда всякий аппетит. А по внешнему виду и не скажешь, что она такая мерзкая. Очень даже симпатичная пятнистая штука:

Почтальон малый он же почтальон красный (Heliconius erato) интересен тем, что все время старается летать по одному и тому же маршруту, за что и получил свое название:

Пурпурная роза (Pachliopta kotzebuea) прогуливается по мостовой в поисках приключений:

Красные и в точечку. Такие похожие и такие разные:

Вот такая она кембриджская оранжерея бабочек — неожиданно увлекательная и познавательная. Кстати, фотографы могут позвонить и зарегистрировать себе время для фотосъемки в определенные дни. За пару часов до открытия оранжереи можно будет прийти со штативом и поснимать, что душе угодно. Но после открытия бабочконариума для входа остальных посетителей штативы придется убрать, чтобы не мешать другим.

О совах

Отчет о посещении бабочконариума был бы не полным без упоминания о бонусной мини-экспозиции, проходившей там же. В рамках выставки посетителям представляли с десяток чучел различных сов и три живых экземпляра — двух сов и одного маленького канюка.

Да, изначально я думал, что это канюк, но потом знающие люди исправили меня, назвав этого пернатого доселе неизвестным мне словом чеглок. Но еще чуть-чуть потом до них дошло, что речь о Канаде, а чеглоки тут не водятся, поэтому я снова возвращаюсь к канюку.

Совы — совершенно неповторимые создания, оторваться было невозможно. Да и они проявляли встречный интерес, наблюдая за мной своими фантастическими глазами:

Вторая сова, а точнее Пёстрая Неясыть (Strix varia) была покрупнее и поспокойнее. С невозмутимым философским видом она восседала на руке у девушки, периодически переминаясь лапы на лапу:

Ну и канюк выставлялся просто за компанию, чтоб дамочкам не было скучно. Гордый, красивый птиц семейства соколиных: